Педагогика

Театр не ограничивается лишь поисками культуры речи отдельного актёра, но стремится к слову ансамбля, к отражению в спектакле речевого стиля драматурга. Старый немецкий театр, в соответствии с развитием науки о мастерстве устного слова, выдвигал проблему двойной режиссуры спектакля: «режиссуры текста», возлагая на неё удовлетворение справедливых требований слушателя в театре, и «режиссуры рампы», стремясь в этом виде режиссуры найти всё нужное для удовлетворения зрителя.

Академические театры Москвы: Малый и Художественный — длительно и упорно, каждый собственным методом, борются за культуру слова на сцене. В особенности показательна история этой борьбы на сцене Малого театра, отдельные представители которого в прошлом радовали исключительными достижениями в области звучащей речи.

Непревзойдённым мастером слова на сцене являлась О. О. Садовская, поражавшая исключительной интонационной напевностью наряду с искренностью, непосредственностью и правдой речи. Старые москвичи называют Малый театр «университетом слова», имея в виду тот период истории театра, когда на его сцене выступали Садовская, Федотова, Ермолова, Ленский, Правдин, Южин; на образцовой речи этой «плеяды славных» Москва училась мастерству устной речи и познавала силу и власть её.

Пути Московского Художественного театра были иными. Этот театр, стремившийся к правде и подлинной жизни на сцене, свои усилия направлял, прежде всего, к выявлению из авторского текста произведения творческих намерений драматурга, игры его мысли и чувства, т. е. так называемых «подтекстов» (выражение Станиславского), общего стиля автора, эпохи, среды. Достигая успеха в этом отношении, МХАТ терял часто поэтичность слова; этим можно объяснить неудачи театра при многих попытках его поставить маленькие трагедии Пушкина и его «Бориса Годунова». Блестящие актёрские победы Остужева в Малом театре Москвы (постановки «Отелло», «Уриэль Акоста»), пленявшие прежде всего блеском и поэтичностью звучащего слова, вновь поставили перед сценическими деятелями проблему объединения в сценическом слове правды жизни и поэзии творческого вымысла, реалистического и подлинно романтического театра, — объединения, возможного лишь в условиях яркого и увлекательного живого слова.

За последнее время театры Москвы и Ленинграда в целях утверждения стиля спектакля стремятся привлекать к постановке произведений советских драматургов их самих, а произведений классического наследия — крупных литературоведов. Отмечая всё это как положительное явление советского театра, надо признать, что советский театр всё же далеко не овладел мастерством сценического слова и сценического диалога. Мы приветствуем пожелания крупнейших драматических артистов (Качалова, Леонидова и др.) об усилении работы актёров над стилем слова.

К чести этих представителей театра приходится отметить, что они «стилевую» работу представляют как вторую ступень актёрского словесного мастерства, как «надстройку» над обязательным усвоением общеустановленных орфоэпических и фонетических качеств речи. Интересна в этом отношении выпущенная Всероссийским Театральным обществом серия книг, воспроизводящих «беседы» крупнейших мастеров театра (актёров и режиссёров) с театральной молодёжью.