Педагогика

Установив общую оценку текста художественного произведения, исполнителю надлежит перейти к анализу его, к выявлению его содержания, творческих намерений автора. Литературное произведение всегда выражает определённую идею автора. Салтыков-Щедрин заявляет: «Без ясно выраженной идеи художественное произведение является сбором случайностей, в котором даже искусно начертанные образы теряют значительную долю своей цены».

Для конкретного показа этой идеи художественными средствами  т. е. в образах и картинах, автор избирает тему, беря её из своего жизненного опыта или из приобретенного знания. Таким образом каждое произведение — как бы обращение автора к читателю с «чем-либо» из своего творческого опыта и это «что-либо» согрето определённым внутренним намерением. Одна и та же идея может иметь у разных авторов, а иногда и у одного и того же автора разнообразные тематические разрешения. Например, идея «советские люди в годы гражданской войны проявили исключительное мужество и беззаветный героизм» по-различному выражена тематически у наших писателей: Серафимович пишет «Железный поток», Фурманов — «Мятеж», «Чапаев», Шолохов — «Тихий Дон», «Поднятая целина».
 

Идея — это как бы animus (душа) произведения, тема — его corpus (тело). Поэтому идея и тема органически связаны и тесно переплетаются. А. М. Горький эту взаимосвязь определяет так: «Тема—это идея, которая зародилась в опыте автора, подсказывается ему жизнью, но гнездится во вместилище его впечатлений ещё неоформленно и, требуя воплощения в образах, возбуждает в нём позыв к работе её оформления».
 

В процессе разработки темы автор пользуется образами, создаваемыми в учёте многообразных общественных отношений путём типизации лиц и явлений.

Образы — это творческий язык художественное средство показа идеи в конкретной жизненной обстановке. Создавая образ, в особенности положительного героя, автор выполняет крупнейшую воспитательную задачу — конкретным примером показать читателю, как должен мыслить, жить и действовать человек.

Исполнитель художественного произведения (чтец) должен быть в особенности чуток к этой авторской задаче. Он должен умело вскрыть созданный автором образ и показать его характерность, найдя для того в арсенале своих изобразительных средств живые и творческие формы тональной передачи результатов своей аналитической работы. Эта работа чтеца, по существу, наиболее важна и ответственна. Автор, стремясь к характерности образа, рисует его не столько показом физических особенностей, сколько выявлением его внутреннего мира. Естественно, автор мобилизует свои изобразительные средства на характерности языка героя. И вот перед чтецом вырастает трудная, но и увлекательная задача: интонацией своего исполнения передать творческие достижения автора. Чтец должен развивать в себе тонкое уменье улавливать интонационный строй речи не только самого героя, но и автора в его рассказе об этом герое. Чтец не вправе подменить этот интонационный строй своей неоправданной и непродуманной интонацией: творческой правде одинаково вредны как излишний интонационный пафос, так и бледность тона.
 

Характерность образа и его интонационного выражения в значительной степени зависит от выявляемых автором состояний и переживаний персонажа. Следовательно, изменения сюжетных положений приводят к соответствующим изменениям «тона» исполнителя. При чтении стихотворных произведений исполнитель должен проявлять особую остроту анализа материала: здесь исполнителя встречают не столько изменения сюжетных положений, сколько человеческие переживания, иногда тонкие и сложные.
 

Разрешая вопросы характерности образа, автор произведения не скрывает и своего непосредственного «голоса», своей речи. Все герои произведения, с их характерными особенностями, органически входят в жизнь и речь автора, стремящегося как* бы цитировать слова своих героев, рассказывать о них, в отличие от драматурга, заставляющего действовать героев. В этом отличие речи писателя (поэта) от речи драматурга. В этом различии пользования речью и принципиальное различие работы над творческим словом и его звучанием чтеца литературного материала и драматического актёра.
 

Итак, мы видим, что работа чтеца над образами специфична: она по преимуществу сводится к установлению характера персонажей и в особенности к характерности речи героев, с учётом их состояний и переживаний, взаимоотношений между собой и взаимосвязи с автором, с учётом своеобразий речи автора как такового, требований литературного жанра, использованного при создании произведения и т. п. Чтец по существу всегда рассказчик о героях и событиях, нарисованных автором, о нём самом и его отношении к героям. Это делает работу чтеца значительно сложней по сравнению с работой актёра, воплощающего при постановке драматического произведения один лишь образ. Это придаёт слову чтеца более осторожный и нейтральный характер, не позволяет чтецу давать ту максимальную яркость, которую обычно показывает актёр на драматической сцене.
 

Поскольку художественное произведение по сути дела всегда рассказ о людях или событиях, — верней, одновременно н о людях, и о событиях, — постольку существенное значение получает общая композиционная структура такого рассказа. Давая этот рассказ в действам, автор придаёт тематике продуманное построение, сюжетное разрешение по законам диалектики жизни. Чтецу нужно внимательно вскрыть логическую цепь сюжетного разрешения темы. В этой его работе чрезвычайную пользу приносит постановка чтецом вопросов: где и когда происходит событие, какие действующие лица охвачены этим событием, какой социальный характер придан им, в чём сущность действия и т. п.  

Здесь полезно вспомнить уроки литературоведения, т. е. установить экспозицию (определение места, времени, лиц действия), завязку действия, её развитие по законам логики жизни, кульминационный пункт в этом развитии, т. е. место наибольшего напряжения действия, развязку, как естественный конец события. В этой части анализа художественного произведения исполнителю надо проявить особую чуткость и надлежащее творческое любопытство: талантливые авторы радуют нас строгостью и точностью организационного плана.

В особенности необходимо следить за нарастанием действия и верно определить его кульминант; неопытные в этой работе часто кульминантом склонны считать какое-либо яркое место в развороте события, не язляющееся выражением максимального напряжения темы. Надо помнить, что кульминант, как правило, обычно даётся во второй половине произведения и притом ближе к концу.

Некоторые писатели, в частности новеллист О. Генри, стремятся дать кульминант и развязку одновременно: этим достигается особая занимательность рассказа. Отнесение кульминанта ближе к концу или на самый даже конец произведения отвечает требованиям «психологии чтения и слушания» — читатель и слушатель после наибольшего напряжения внимания на кульминационном пункте рассказа не в состоянии долго хранить внимание на последующем, уже менее динамичном материале и, следовательно, нуждается в скорейшем конце рассказа.
 

Надо остановить наше внимание на встречающемся в произведениях поэтического характера рефрене (т. е. на вступлении, я иногда и повторе его, сделанном по соображениям поэтической формы и носящем характер как бы припева). Так, например, мы встречаем рефрен в «Восточной легенде» Тургенева (из цикла его стихотворений в прозе): рефрен дан в начале и в конце; в «Песне про купца Калашникова» Лермонтова; в стихотворении Некрасова «Зелёный шум» (рефрены даны в начале, в середине и в конце). Рефрен в произнесении несёт функции интонационного лейтмотива и должен быть тщательно подготовлен для исполнения.
 

Исполнителю надо также посоветовать установить основной характер разрешения автором темы; этот характер может быть, сатирическим, юмористическим, лирическим, поэтическим и т. п. Конечно, доминирующий характер разрешения темы может и не носить постоянного выражения, от начала рассказа до его конца; он может только преобладать в числе других эмоциональных выражений, быть смешанным и т. п. Исполнителю в таком случае нужно быть в особенности чутким и умелым.
 

Помимо отмеченного нами обстоятельства, могут встречаться в произведении и иные, по воле автора, композиционные явления. Так, рассказ может быть построен автором как речь специального рассказчика (вспомним «Повести Белкина» Пушкина). Рассказ может быть отдан автором определённому герою (например рассказ Максима Максимовича в «Герое нашего времени» Лермонтова). Рассказу автор может придать характер монолога, диалога, переписки, мемуарного воспоминания и т. п. Ясно, всё это должно быть учтено исполнителем и соответствующим образом отражено в процессе произнесения.