Виды художественного чтения

Итак, мы видели, что литературная эстрада в советское время, представляя собой особый вид искусства, часто по прежнему именуемый «художественное чтение», имеет значительное количественное выражение: рост этого искусства неизменно продолжается.

Однако теория его складывается медленно и трудно; она неустойчива и во многом спорна. «Художественное чтение» характеризуется многообразием творческих индивидуальностей, складывающихся в процессе специальной подготовки или приходящих в этот жанр из драматического театра.

Она пестрит разнообразием творческих приёмов и методов работы. Поэтому естественно рождается желание внести возможную классификацию в разнообразие уже сложившихся течений в этом виде искусства.

Осуществление такого пожелания не легко, анализ и даже простое описание сложившихся и продолжающих складываться видов «художественного чтения» трудны ввиду слабого научного обоснования их. Однако пытливое наблюдение за практикой литературной эстрады двух последних десятилетий уже позволяет сделать некоторые выводы. Выводы эти радуют нас констатированием отдельных достижений в этой области советского искусства, но и печалят явными дефектами. Уже есть возможность в пёстром разнообразии явлений литературной эстрады установить факты, в определённой степени тяготеющие к некоторому постоянству, хотя лишённому иногда должных оправданий; факты эти в своей основе более или менее часто повторяются. В искусстве, условно именуемом термином «художественное чтение», явно намечаются^три течения: поэтическое чтение, литературное и театрализованное (наименования эти несколько условны и не претендуют на исчерпывающую точность).
 

Поэтическое чтение, как правило, демонстрирует произведения стихотворного порядка (отсюда и его наименование). Оно характеризуется чрезвычайным увлечением звуковым показом стихотворной «фактуры», явным намерением подчёркивать наличие формальных элементов произведения: метра, ритма, рифмы, музыкальной структуры. Такое увлечение формальной стороной произведения приводит к недооценке смыслового содержания произведения, к неуменью его акцентировать в степени, отвечающей вниманию, отданному форме.

Такое чтение демонстрируют многие поэты — наши современники (в прошлом некоторые поэты также увлекались лишь формальным показом стиха не в пример классикам, дававшим разными, но убедительными методами поэтическую сущность произведения).

Этот же вид чтения, к сожалению, демонстрируют и многие актёры, выступающие с чтением стихотворений, а также многие представители художественной самодеятельности. Здесь сказывается не только одно увлечение стиховой формой, но и очевидное незнание первооснов речевой интонации, обязательных и для чтения стиха: живая и разнообразная в своём составе речевая интонация, не переносящая повторов и стандарта, подменяется в поэтическом чтении монотонностью, шаблоном, бедностью красок.

Поэтическое чтение — явно односторонне: переоценивая форму в ущерб существу и содержанию. оно нарушает гармоническое единство, безусловно необходимое во взаимоотношениях формы и содержания. Поэтическое чтение мы не можем признать теоретически и методически правильным, оно — не образец для воспитания, для демонстрации литературы, оно должно быть осуждено.


Литературное чтение уже стремится сочетать форму с содержанием, оно внимательно вскрывает идею и тему произведения, оно хранит стиль как автора, так и данного вида произведения, оно подвергает свою работу предварительному анализу, в большей или меньшей степени углублённому и теоретически обоснованному. В силу всего этого литературное чтение наиболее приемлемо; оно должно быть признано правильным в своём существе, оно имеет все основания к должному и определённому развитию.

Нужно лишь пожелать, чтобы это течение более тщательно проверяло эффективность и научную оправданность своих технических приёмов и, в первую очередь, внимательней изучало речевую интонацию, как наиболее нужную часть своей интересной по замыслу работы. Мы не можем сказать, чтобы эти «благие намерения» давать гармонию формы и содержания, теоретически осознанные, до конца оправдывались практикой, во всех своих частных стремлениях были разработаны в одинаковой мере. Но приветствовать данное течение — нам кажется — необходимо: за ним все основания к расцвету, оно безупречно по намерениям.
 

Третье течение — театрализованное чтение — представляет собой в той или иной мере соединение приёмов чтеца с некоторыми театральными средствами выразительности. В теории это течение склонно к осторожности, к проведению принципа подчинения театральных средств господству слова как такового.

Если внимательно наблюдать за практикой чтения, то нетрудно установить, что чтецы, прошедшие, актёрскую школу, а тем более актёры, выступающие в роли чтецов «по совместительству», невольно для себя иногда стремятся к усилению обычной выразительности чтеца отдельными приёмами сценичности: такой чтец даёт некоторую внешнюю характерность образа, от имени которого даётся речь, наиболее смело подчёркивает специфику её, отмечает этнографический акцент и колорит, несколько «обыгрывает» прямую речь, явно выделяет диалогическую часть произведения при более равнодушном отношении к описательной и т. п Такой чтец свободней в мимике и жесте, менее статичен на эстраде, наоборот, склонен яркостью унижений подчеркнуть драматизм произведения, отдельных его положений, готов использовать мимическую маску образа, даже некоторое изменение своего костюма (приподнятый воротник, застёгивание и расстёгивание пуговиц и т. п.), изменение своего внешнего вида (например пользование очками), использование бутафории (шляпа, пальто, книга, определённая мебель и т. п.).

Однако все эти способы украшения и усиления выразительности, рассчитанные на зрение, остаются служебными; основное и главное и у такого чтеца — всё же слово и его звучание. Чрезмерное увлечение внешними средствами выразительности (а оно, к сожалению, встречается) приводит к инсценировке эпического материала, т. е. к явлению, которое не может быть признано чтением. Конечно, не инсценировку мы имеем в виду, когда говорим о театрализованном чтении. Нас сейчас интересует только чтение, в меру обогащённое некоторыми сценическими приёмами, т. е. искусство, стоящее на грани чтения и игры.

Театрализованным чтением мы назовём эстрадные выступления Игоря Ильинского, который талантливо объединяет в своих выступлениях чтение с некоторыми игровыми приёмами, стремясь остаться мастером слова. Правда, ему не всегда удаётся соблюсти в объединении чтения и игры чувство меры. Например, в его чтении рассказа Чехова «Пересолил» есть явные излишества игры. Но его приёмы игры в чтении «Старосветских помещиков» и в особенности рассказа Карла Ивановича из «Детства» Д. Н. Толстого являются чрезвычайно убедительными; к тому же они не искажают творческого замысла Гоголя и Л. Толстого. Этот третий вид чтения носит явный экспериментный характер, оправдывающий себя в работе крупных мастеров театра. Всё же приятно отметить, что наиболее яркий представитель этого течения Игорь Ильинский постепенно идёт к смягчению и уменьшению игровых приёмов в своём чтении: его подлинно речевая палитра выразительных средств достаточно ярка и разнообразна и едва ли нуждается в столь спорном для чтения выразительном средстве, как игровой приём.
 

Названные выше течения художественного чтения имеют в виду индивидуальные (сольные) выступления. Наряду с ними, правда, редко и в порядке также эксперимента, встречается чтение дуэтное (известен речевой дуэт Эфроса и Ярославцева в Москве), чтение ансамблевое (одновременно выступает несколько чтецов в определённой последовательности) и даже чтение хоровое (коллективная декламация). Все эти формы чтения, в частности, коллективная декламация, имеют свои своеобразные цели, выходящие за пределы интересующего нас сейчас вопроса (такого рода чтения, например, могут быть использованы при осуществлении внешкольной работы, для укрепления технических речевых возможностей учащихся и т. п.). Но подобного рода чтения, конечно, не в состоянии раскрывать творческих заданий автора (за исключением лишь тех случаев, когда автор намеренно пишет произведение для дуэтного или коллективного чтения). Поэтому, естественно, литературовед, внимательный к вопросам речевой интонации, как творческому приёму, раскрывающему художественные намерения, будет возражать против коллективной декламации (см. такое возражение в названной уже нами работе проф. Л. Тимофеева «Стих и проза», стр. 259).
 

Надо хотя бы кратко остановиться на чтении, соединённом с музыкой. В годы, предшествующие революции, наблюдалось увлечение так называемой мелодекламацией, т. е. чтением под музыку. Однако это чтение мало радовало. Музыка обычно бралась по случайному отбору, по сходству настроений, а если и встречались музыкальные сопровождения, специально написанные, то они являлись обычно технически и. творчески слабыми (композитор музыки для мелодекламации или не знал, или не интересовался «музыкой слова», т. е. интонационными законами речи). Здесь композиторские удачи были чрезвычайно редкими. Вспоминаем одну действительно удачную — это музыкальное сопровождение Аренского к стихотворению в прозе Тургенева «Нимфы». Своеобразное соединение музыки и слова даётся Бетховеном в его музыкальном произведении «Эгмонт».

В музыке наблюдалось иное течение по использованию речевой интонации не связанное с чтением. Так, композиторы Кюи и Даргомыжский, в особенности композитор Мусоргский, стремились органически включить музыку речи, естественной и взятой из жизни в романс и оперу, чем интересно обогащали своё творчество. Конечно, эти работы чутких мастеров музыки не имеют ничего общего с «мелодекламацией»: между ними нет даже и отдалённого сходства. Нужно только радоваться, что «мелодекламация» как отдельное течение жанра художественного чтения почти исчезла в настоящее время.

Встречаются, правда, и теперь эксперименты «музыкального чтения», но они преследуют цели служебного характера: дать музыкальные «прокладки» между отдельными крупными фрагментами читаемого материала или же ввести слушателей — до чтения — «в настроение», соответствующее читаемому материалу. Часто такие эксперименты встречаются в радиопередачах.

Такие эксперименты прикрывают недоверие исполнителей к силе и творческой выразительности художественного произведения или же вскрывают пробелы мастерства режиссёра или исполнителя. Здесь мы также встречаем своеобразную «инсценировку» художественного материала, смещение жанров, а это никогда себя не оправдывает.
 

Категория: Выразительное чтение и культура устной речи |
Просмотров: 1233 | Теги: Виды художественного чтения, стили художественного чтения