Педагогика

Жизнь людей и их деятельность носит  общественно-трудовой характер. Находясь постоянной взаимосвязи, люди, прежде всего, неуклонно поддерживают материальное общение. На основе его и рядом с ним возникает общение «духовное» (интеллектуальное), осуществляемое при помощи речи.
 

Речь — высшая, специфически свойственная человеку форма отражения действительности. Она — своеобразная деятельность человека, проявляемая в его общении с другими людьми посредством языка. Язык — это человеку лишь свойственный способ передачи мысли, чувства, воли посредством сложной системы символов, производимых вовне «органами речи», а потому рассчитанных на восприятие слухом. Язык человека — не инстинкт, а многовековая культура, созданная трудом, и по большей части в труде, умственными усилиями многочисленных поколений. Язык и речь неразрывно связаны с мышлением; речь и мышление—органическое единство, язык — «непосредственная действительность мысли» (Маркс).
 

Функционально речь опирается на два самостоятельных, но близких между собой проявления:    на передачу определённого содержания мысли и на выражение психологического состояния.
 

Упрощая эти явления, обычно говорят, что речь — средство выражения мысли и чувства человека. Речь функцию содержания мысли осуществляет через слово, а функцию выражения психологического состояния, помимо того, через своеобразное звучание (тон) речи. В данном случае имеется в виду речь устная, т. е. та форма речи, которая исторически и практически наиболее распространена и наиболее часто используется человеком.

Психологи давно заметили взаимосвязь в устной речи слова и его звучания: ещё Спенсер определял речь как «сочетание слов и тонов, знаков идей и знаков чувств».
 

Нашу возможность в должной и достойной человека степени владеть речью как в отношении слова, так и в отношении звукового (тонального) его выражения для передачи мысли и сопровождающего её чувства мы и называем культурой речи. Человеку свойственна прямо органическая потребность владеть речью. Ему непереносимо молчание. Потеря речи — потеря личности,индивидуальности, наиболее характерной для неё функции и средства выражения. Короленко в рассказе «Без языка» художественно передаёт страдания простого человека., переселенца из России в Америку, создавшиеся для него в связи с невозможностью словесно общаться с людьми в новой стране.
 

Но если человеку непереносимо молчать, то и «высказываться» (устно и письменно), при физической к тому возможности, зачастую нелегко: здесь для него создаётся новое страдание и тем большее, чем выше и острей растущая с культурой потребность искать более эффективную и совершенную речевую выразительность. Поэты, эти «взыскательные художники» слова, нам говорят:    «Нет на свете мук сильнее муки слова». Лирические
признания в «муках слова» так часто отражаются на страницах мемуарной литературы о поэтах и прозаиках, в их прямых высказываниях. В стане тоскующих о ярком и подлинно выразительном слове мы находим не только поэтов (Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Блок), но и прозаиков (Тургенев, Чехов, Горький). Мечтают о выразительном слове и такие писатели ярко выраженной общественной направленности творчества, как Гл. Успенский и Писемский.
 

Тоска по выразительному слову — удел не только художников слова: она известна всем чутким и требовательным людям. В «Наблюдениях одного лентяя» Гл. Успенский рисует образ «ходока», чрезвычайно характерный, несмотря на эпизодичность. «Ходок» бессильно терзается в попытке выразить владеющую им мысль огромной действенной силы, мучительно страдая от этого бессилия: «Я бы тебе, друг ты мой, сказал, вот как, эсталького вот не утаил бы, — да языка-то нету у нашего брата. .. Вот что я скажу! будто как по мыслям-то и выходит, а с языка не слезает. То-то и горе наше дурацкое» — говорит «Ходок».
 

Мы видим, таким образом, что томительное и болезненное ощущение несовершенства нашей речи охватывает явно противоположные по общей культуре и развитию индивидуальности: поэта — даже такой гениальной силы, как Пушкин, и нередко простого, бесхитростного человека с примитивным мышлением. Так властна и жизненна интересующая нас проблема культуры речи. Достоевский, так часто возвращавшийся к этой проблеме, высказывает свои мечтания о слове устами многих своих героев (Кириллов, Шатов, князь Мышкин и др.). Жёсткие, но полные требовательного искания мысли высказывает Версилов (роман Достоевского «Подросток»):    «А и ты иногда страдаешь, что мысль не пошла в слова! Это благородное страдание, мой друг, и даётся лишь избранным: дурак всегда доволен тем, что сказал». Этими словами Достоевский утверждает правило, что постоянная неудовлетворённость в слове и вызываемое ею стремление к слову «настоящему», наиболее полно выражающему мысль и чувство,— своеобразный аттестат культурной и духовной зрелости.

Наша жалоба на непокорное и непослушное слово не всегда, однако, обоснована и права. Бывает, что «идти в слова» нечему. Вспомним указания К. Маркса: «Непосредственная действительность мысли, это — язык» , и его же указание, что «идеи не существуют оторванно от языка». Вспомним и утверждение психологов, что речь возникает вместе с возникновением сознания — этой высшей формы отражения действительности, — способности, свойственной только человеку. Таким образом, трудность, на которую мы иногда ссылаемся при выражении мысли в нашей речи, может и не быть трудностью самой речи, сознаваемой, например, нами при попытке выразить что-либо на чужом, ещё мало нам известном языке. Возможна трудность самого рождения мысли, её оформления в словах так, чтобы она стала ясной и понятной прежде всего нам самим, стремящимся её высказать. Бывает, что человек спешит с высказыванием мысли, не сознавая, что она ещё не созрела, недостаточно сложилась. История сообщает нам любопытные факты, когда ищущие люди прибегали к беседе, чтобы в её процессе уяснить до конца свою мысль, разрешить собственные сомнения. Вспомните знаменитые «Диалоги» - древней Греции, когда мыслители (в частности, Сократ) в разговорах с другими постигали истину, которую они не находили в молчаливом мышлении.
 

Итак, то, что кажется иногда «муками слова», в действительности может быть «муками мысли», оформляемой в нашем сознании. Таким образом, мы вскрываем ещё одну, чрезвычайно глубокую функцию языка — его назначение укреплять и обогащать наше мышление. Организованность и продуктивность мышления невозможны без соответствующего языкового богатства. Забота о мысли и её выражении, естественно, обязывает нас любовно и тщательно отбирать и взвешивать каждое слово ставить его в смысловом ряду на своё место. Как часто слово, вынутое из этого «своего» ряда и механически пересаженное в другой смысловой ряд, теряет свою выразительность и даже искажает смысл фразы.
 

Из сказанного следует, что культура речи неотделима от культуры мышления, от его активности и углублённости.

Это взаимодействие речи и мышления, между прочим, является вернейшим средством и обогащения интонационной выразительности речи.