Педагогика

Пауза в своём выразительном свойстве не ограничивается лишь логическими задачами; она выполняет, в определённых условиях, и психологические функции.

Психологическая пауза — это остановка в речи, полная ещё той психологической жизни, которой дышала предшествующая речь, и одновременно это зарождение новой психологической жизни, которая будет выражена в последующей речи. Таким образом, психологическая пауза досказывает недоговорённое уже сказанными словами и вместе с тем предсказывает ещё несказанное слово, Это полное внутренней сложности состояние паузы невольно и последовательно, между прочим, приводит к некоторому «голосу» наше тело: психологическая пауза наиболее близка и родственна жесту и мимике, главным же образом она живёт глазами говорящего и нуждается в его контакте с глазами слушателя. Относительная интонационная самостоятельность членений фразы и речи, эмоционально насыщенной, приводит к характерной особенности эту речь: она становится особо богатой паузами, как правило, эмоционально насыщенными; таким образом, эмоциональная речь, характеризуется не только богатством, изобилием пауз, но и своеобразным их качественным состоянием .

По своей природе психологические паузы — это проявление творческого своеволия; психологическая пауза может быть поставлена в любом месте произносимого текста, но лишь при условии оправдания этого своеволия эмоционально-творческими намерениями. Психологическая пауза как бы готовит слушателя к восприятию слова, как бы обещает ему что-то, интригует его, заставляет ожидать. Отсюда нетрудно заметить, что психологическая пауза превращается иногда в паузу искания слова, точней-— в «фигуру искания»: говорящему естественно остановиться, чтобы найти особо нужное, убедительное, согретое, особо искомое слово. Эти «фигуры искания» в речи настолько разнообразны, насколько чувства непохожи одно на другое. В речи, произносимой по готовому тексту, фигура искания сводится к тому, что говорящий «делает вид», что забыл или ещё не нашёл слово, а потому, «найдя» его, воспроизводит это слово с особым удовлетворением.

Такая «забывчивость», конечно, возможна в любом месте текста. Но, повторяем, она должна быть настолько «оправдана» говорящим, чтобы слушающий мог поверить ему безоговорочно; тогда и радоваться он будет так же искренне, как и говорящий. Без должного оправдания приём «искания» слова механизируется, теряет своё значение, превращается в свою противоположность: вместо оживления речи в неё вносится неоправданность, механический штамп, неубедительный трафарет. Надо предупредить говорящего от чрезмерного увлечения паузами «искания» (их так охотно применяют многие «чтецы», не замечая, что излишество и слабая оправданность этого приёма выдаёт «чтеца», показывает его нечуткость, отсутствие у него чувства меры). Вспоминается предупреждение Флобера, высказанное, правда, по другому поводу, но навеянное тем же соображением о такте и мере. Флобер предостерегает писателей от чрезмерного увлечения метафорой, когда это по существу сильное выразительное языковое средство может превратиться в искусственность; обедняющую речь неосторожного писателя. Такое предупреждение должно быть обращено и к говорящему: ему надо помнить, что психологические паузы — всё же «речевая редкость», которая не может конкурировать с закономерностью пауз логического свойства, всегда убеждающих слушателя и усиливающих культуру слова говорящего.
 

Есть, впрочем, речевые обороты, которые настоятельно подсказывают надобность обращения к психологической паузе. Например, слово «чу», «стой», «ни с места», являясь сигналами нашей внутренней насторожённости или напряжённости, в силу этого своего качества вызывают к жизни психологическую паузу после себя, верней, перед словами, которые последуют за этими словесными знаками мобилизации нашего интеллекта.
 

Очень часто слова повторяющиеся, в силу явно нарастающей нашей воли, решения, сопровождаются паузами, подчинёнными чувству в большей степени, чем разуму, характеризующимися притом и нарастанием длительности вместе с нарастанием воли.

Возьмите страстно произнесённую фразу:   «Никогда, никогда этого не будет!» Нарастающая экспрессия в слове «Никогда» обяжет нас дать паузу после первого «Никогда» (между прочим, чем длительней будет эта пауза, тем более медленным будет и темп второго «никогда»).
Трудно перечислить психологические паузы явного творческого своеволия. Приведём лишь два примера, взятые из стихов Пушкина и Лермонтова:
 

Полюбите вы снова: но. . .
Учитесь властвовать собой.
 

(между прочим, многоточие после «но» — поставлено Пушкиным; который тем самым подсказал углублённость паузы по психологическим причинам, т. е. недостаточность в данном случае лишь обычной стиховой паузы, даваемой в конце строки
 

Она на мужа посмотрела

И бросила ему в лицо

Своё венчальное кольцо

И — в обморок.
 

В этом последнем примере психологическая пауза напрашивается после каждого «и», особой же длительности — после последнего «и». Чуткий до интонационной выразительности, Лермонтов не мог также не подсказать нам права на творческое своеволие паузы после последнего «И» использованный Лермонтовым знак препинания тире, с одной стороны, и укороченная строка в заключение приведённого отрывка, с другой, прямо обязывают нас к длительной паузе после последнего «и». Дальше, в разделе об ударении, мы ещё вернёмся к этим примерам психологических пауз и укажем, какую свою помощь такому своеволию даст и второй элемент интонации — динамика.
 

Сейчас же уточним то, что попутно отметили раньше: психологическая пауза в определённой степени «физична»; она нуждается в жесте, вызывает его, культивирует. Чрезвычайный простор, предоставляемый этою паузой мимике, позволяет самую паузу назвать также «мимической паузой». Надо только соблюдать строгое распределение слова и действия (мимики). Мимика,, врываясь в речь, как бы разделяет её на две очень заметные в своей изолированности части. Возьмём пример. В басне Крылова «Гуси» реплика гусей «Да наши предки. . .» прерывается Прохожим словами: «Знаю, и всё читал». Здесь данное Крыловым многоточие после слов «гусей» — явный сигнал к психологической паузе. Её хорошо заполнить действием:    покойный, но энергичный жест в форме движения руки вперёд так хорошо будет дополнять поведение Прохожего; ведь он как бы «зажимает рот» гусям.