Педагогика

Мы до сих пор касались ударений, которые являются проявлением нашего волевого намерения усилить и довести до максимальной  выразительности логичность нашей речи. Этим, однако, не исчерпываются задачи ударения.

Наряду с логическими функциями ударение часто выполняет и психологические задания. Ударения последнего вида не столько уточняют смысл речи, сколько придают ей эмоционально-повышенный характер, усиливают передачу настроения говорящего. Возьмём для примера фразу: «Он умный человек». Обычно — для логического акцента — ударение будет падать на последнее слово «человек».

Теперь поставим в конце фразы ещё одно слово: «но», с многоточием притом. Это интригующее многоточие невольно подскажет нам перенесение ударения с существительного «человек» на прилагательное «умный»; новый контекст фразы явно этому эпитету придаст скрытый характер, внесёт в него «подтекст», противоположный самому понятию данного слова.

Продолжим эксперимент: вместо многоточия добавим ещё слова: «почему же он ведёт себя так странно?» Теперь фраза получит ещё более ясное значение: союз «но», стоящий на грани между первою и второю частью фразы, в то же время не принадлежа ни к одной из них, будет хранить интригующее содержание, а вторая половина фразы уже открыто устранит подлинное значение эпитета «умный», разрушит содержание первой части фразы. Ясно, что. ударение на прилагательное «умный» теперь будет перенесено с большим правом, с большей экспрессией, рождённой не столько разумом, сколько мобилизованным чувством, не скрытым настроением говорящего.

Вот ещё пример: в «Скупом рыцаре» Пушкина в разговоре сына, основного героя драмы, с евреем Соломоном мы встречаем такой абзац:
 

Альберт. «Твой старичок торгует ядом?»
Соломон. «Да —
И ядом».    
 

Здесь союз «и» по своему глубокому психологическому содержанию явно подсказывает нам надобность на нём сделать ударение, подчёркнуто аффективное. Интонационная выразительность этого «и», вопреки грамматическим правилам, в силу яркой подтекстовой эмоции, равна целой фразе. Эта выразительность, прежде всего, нуждается в психологическом ударении.

Снова хочется обратить ваше внимание на указание поэта самым расположением текста: «не забудьте интонацию!» Как мало слов дал здесь Пушкин Соломону, но как много смысла вложил в них! Если бы драма давалась в сценическом оформлении, то играющий Соломона в данном месте обязан был бы дать в дополнение к словам выразительную мимику глаз.