Педагогика

В работе по освоению мастерства произнесения художественных текстов чрезвычайное значение имеет эмоциональная гибкость, способность легко и правдиво отзываться чувством на творческие задания автора и его произведения. Конечно, эта область жизни человека в значительной мере зависит от природных данных, от наличия и характера темперамента. По и в ней возможны «победы» в условиях планомерного, продуманного труда, проверенных методов «работы над собой». Мы уже ранее указывали на полезность ознакомления с книгой «Беседы К С. Станиславского», проведённые им в Студии Большого оперного театра г. Москвы и записанные артисткой Антаровой. Порекомендуем и другую книгу; Станиславский, Работа актёра над собой (работа над собой в творческом процессе переживания), изданную ГИХЛ в 1938 г. Эти работы дают в увлекательной форме рассказ о «теории переживания», т. е. о методе действия для установления правильного психологического состояния в творческом процессе. «Система Станиславского» переросла узкие рамки одного лишь сценического воспитания и стала предметом внимательного изучения психологов и вообще научных работников.

Остановимся на главнейших психологических предпосылках работы над собой применительно к мастерству произнесения художественных текстов. «Служение муз не терпит суеты», — сказал Пушкин и тем самым отметил наиболее существенное психологическое явление творчества — сосредоточенность.

Сосредоточенность — необходимое условие всякого труда и в особенности труда умственного. Даётся она лишь волей, т. е. психологическим состоянием человека, которое проявляется в действиях, направленных на достижение целей, сознательно поставленных. Сознательные или произвольные действия, повторяемые часто, перерастают в навыки, привычку.

Работающему над культурой своей речи необходимо добиваться, чтобы его волевые проявления не были лишь единичными, а приобретали характер устойчивого навыка, с определённой интенсивностью, которая была бы в состоянии уничтожать, преодолевать всякого рода препятствия на пути достижения поставленной цели. Хочется пожелать в этом отношении, чтобы будущие педагоги могли бы здесь держаться высказанного одним из авторитетных исследователей мастерства речи правила: «Сделайте трудное привычным, привычное станет лёгким, а лёгкое превратится в красивое».
 

Вторым источником, питающим нашу возможность быть сосредоточенным, является внимание, поскольку оно уже воспитано нами как произвольная наша способность, возникающая в связи со специальным волевым актом.

Поэтому внимание можно считать в некотором смысле технической способностью, обслуживающей нашу волю.
 

Воля и внимание достигают особо ярких форм своего выражения при наличии у нас повышенного интереса к явлению или мысли: Тренировка для укрепления нашей способности быть сосредоточенным становится в особенности эффективна, когда она ведёт нас через интерес к вниманию, а от него — к воле, уже способной вызвать произвольное действие. Надо бояться равнодушия, всемерно беречь способность проявлять интерес; надо усиливать и расширять его. Для усиления мастерства речи в особенности необходимо укреплять тот вид внимания, который психологи называют внутренним, т. е. внимание, направленное на объект (мысль, образ) внутри нас.
 

Характерно отметить, что интерес, как звено, связывающее наше внимание и нашу волю, в своём выражении в значительной степени зависит от нашей фантазии или воображения, т. е. способности создавать новые образы и объекты, которых ещё не было в нашем психическом опыте. Нам уже приходилось отмечать полезность фантазии в любом деле. Тем более необходима фантазия для творческой деятельности.
 

Таким образом, мы видим, что воля, внимание и фантазия вступают в своеобразный союз, в котором каждое из названных нами проявлений нашей внутренней жизни отнюдь не стремится подчинять себе другие, а, наоборот, органически поддерживает и развивает их. Здесь всё — гармоническое соотношение двигательных сил нашего интеллекта.
 

В заключение нашего краткого анализа психологических предпосылок работы над собой остановимся на вопросе о роли слуха. Слух имеет чрезвычайно важное значение в работе над собой и в соединении с произвольным вниманием порождает уменье слушать других и слышать себя. Это качество — ценнейшее в работе над интонационной выразительностью речи; надо всеми средствами и способами его культивировать и развивать. Роль слуха вообще огромна в интеллектуальной жизни человека. «Развитие языка, — говорит Энгельс, — неизбежно сопровождалось уточнением органа слуха. Это, конечно, не значит, что под влиянием слуховой речи наступило простое обострение слуховых ощущений. Человеческое ухо слышит не острей, чем ухо многих животных, но качественно более совершенно». Давно замечено также, что слуховые впечатления наиболее эмоциональны.

Ещё древнегреческий учёный Теофраст называл слух самым страстным чувством: всё то, что воспринимается человеком слухом, сильнее возбуждает его чувство. Поэтому слуховые впечатления часто являются наиболее действенными, наиболее кратким путём к «сердцу» и к воле. Интересно также отметить, что слуховая память, по мнению многих психологов, наиболее благоприятна для процесса устной речи, для её свободы и лёгкости.
 

Слух наряду с внутренним произвольным вниманием позволяет установить два чрезвычайно важных следствия, играющие решающую роль в искусстве:

1) творческое спокойствие  

2) чувства внутреннего контроля.

Творческие спокойствие — это особо эффективная форма сосредоточенности на определённом произвольно установленном объекте, при полной отрешённости от других каких-либо восприятий.

Чувство внутреннего контроля — это наша способность как бы двойной жизни в минуты творческих переживаний: с одной стороны, психологическая реакция на мысли и чувства автора и его произведения, доведённая до определённой степени прямого переживания, а с другой, способность проверять свои выразительные средства этого переживания и степень его воздействия на нашего слушателя или зрителя. Такая «двойственность», давно известная крупнейшим представителем драматического (сценического) искусства, — лучшая гарантия не переходить через определённую грань, отделяющую искусство от жизни, т. е. не смешивать искусство с жизнью. Хорошо выразил это состояние в отношении драматического актёра Томазо Сальвини: «Актёр живёт, он плачет, он смеётся на сцене, но, плача и смеясь, он наблюдает свой смех и свои слёзы. И в этой двойственной жизни, в этом равновесии между жизнью и игрой и  состоит искусство».